…острый ум — это еще не глубокий ум.(c) Юрий Никитин
воскресенье, 06 октября 2013
четверг, 19 сентября 2013
Почему так нередко любовь непрочна?
Несхожесть характеров? Чья-то узость?
Причин всех нельзя перечислить точно,
Но главное все же, пожалуй, трусость.
Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,
А именно трусость - первопричина.
Она-то и есть та самая мина,
Что чаще всего подрывает счастье.
Неправда, что будто мы сами порою
Не ведаем качеств своей души.
Зачем нам лукавить перед собою,
В основе мы знаем и то и другое,
Когда мы плохи и когда хороши.
Пока человек потрясений не знает,
Не важно - хороший или плохой,
Он в жизни обычно себе разрешает
Быть тем, кто и есть он. Самим собой.
Но час наступил - человек влюбляется
Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.
Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.
Вот тут-то, заметьте, и появляется
Трусость - двуличный и тихий враг.
Волнуясь, боясь за исход любви
И словно стараясь принарядиться,
Он спрятать свои недостатки стремится,
Она - стушевать недостатки свои.
Чтоб, нравясь быть самыми лучшими, первыми,
Чтоб как-то "подкрасить" характер свой,
Скупые на время становятся щедрыми,
Неверные - сразу ужасно верными.
А лгуньи за правду стоят горой.
Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,
Влюбленные словно на цыпочки встали
И вроде красивей и лучше стали.
"Ты любишь?" - "Конечно!"
"А ты меня?" - "Да!"
И все. Теперь они муж и жена.
А дальше все так, как случиться и должно;
Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!
Вот тут и ломается тишина...
Теперь, когда стали семейными дни,
Нет смысла играть в какие-то прятки.
И лезут, как черти, на свет недостатки,
Ну где только, право, и были они?
Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
"А я и не думал, что ты такая!"
"А я и не знала, что ты такой!"
И может, чтоб счастье пришло сполна,
Не надо душу двоить свою.
Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна
Не меньше, чем в космосе иль в бою!
Эдуард Асадов
Несхожесть характеров? Чья-то узость?
Причин всех нельзя перечислить точно,
Но главное все же, пожалуй, трусость.
Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,
А именно трусость - первопричина.
Она-то и есть та самая мина,
Что чаще всего подрывает счастье.
Неправда, что будто мы сами порою
Не ведаем качеств своей души.
Зачем нам лукавить перед собою,
В основе мы знаем и то и другое,
Когда мы плохи и когда хороши.
Пока человек потрясений не знает,
Не важно - хороший или плохой,
Он в жизни обычно себе разрешает
Быть тем, кто и есть он. Самим собой.
Но час наступил - человек влюбляется
Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.
Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.
Вот тут-то, заметьте, и появляется
Трусость - двуличный и тихий враг.
Волнуясь, боясь за исход любви
И словно стараясь принарядиться,
Он спрятать свои недостатки стремится,
Она - стушевать недостатки свои.
Чтоб, нравясь быть самыми лучшими, первыми,
Чтоб как-то "подкрасить" характер свой,
Скупые на время становятся щедрыми,
Неверные - сразу ужасно верными.
А лгуньи за правду стоят горой.
Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,
Влюбленные словно на цыпочки встали
И вроде красивей и лучше стали.
"Ты любишь?" - "Конечно!"
"А ты меня?" - "Да!"
И все. Теперь они муж и жена.
А дальше все так, как случиться и должно;
Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!
Вот тут и ломается тишина...
Теперь, когда стали семейными дни,
Нет смысла играть в какие-то прятки.
И лезут, как черти, на свет недостатки,
Ну где только, право, и были они?
Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
"А я и не думал, что ты такая!"
"А я и не знала, что ты такой!"
И может, чтоб счастье пришло сполна,
Не надо душу двоить свою.
Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна
Не меньше, чем в космосе иль в бою!
Эдуард Асадов
пятница, 30 августа 2013
Хорошо, что мы не знакомы,
Нам не знать бы друг друга лучше,
Значит, вовремя будем дома,
Будем вовремя спать и кушать.
И никто нас не потеряет,
Нас найдут на привычном месте.
За привычными делами,
Растворившихся в старых песнях...
Ах, зачем мне моя душа?
Продать бы ее, как деликатес,
Или просто раздать за так,
Закусить бесконечный стресс..
Вплетая друг в друга,
Вплетая друг в друга важные нити жизни,
Берется то все откуда?
Не заплести бы лишнего..
Не болит, не стучит в груди,
Не скрипит под подошвой дом,
Дом в порядке, дом тихо спит,
И я усну спокойным сном,
Спокойно разберу дела,
И не промокну под дождем,
Под зонтом только я один,
Тишина под моим зонтом..
Закричать, разорвать тишину!
Раскидать строгий ход вещей,
Не держать себя на плаву,
Не прятать внутри петель.
Закричать, разорвать тишину!
Нас теперь не унять,
Не навязать нам свою игру,
Как собаку не привязать..
Я бешеный поезд, сорвавшийся с рельс,
Несущийся вглубь неуемной тоски,
Я взорвавшийся в нем тротил,
Разбросавший куски земли…
Ах, зачем мне моя душа?
Продать бы ее, как деликатес,
Или просто раздать за так,
Закусить бесконечный стресс…(с) АЙФО
Нам не знать бы друг друга лучше,
Значит, вовремя будем дома,
Будем вовремя спать и кушать.
И никто нас не потеряет,
Нас найдут на привычном месте.
За привычными делами,
Растворившихся в старых песнях...
Ах, зачем мне моя душа?
Продать бы ее, как деликатес,
Или просто раздать за так,
Закусить бесконечный стресс..
Вплетая друг в друга,
Вплетая друг в друга важные нити жизни,
Берется то все откуда?
Не заплести бы лишнего..
Не болит, не стучит в груди,
Не скрипит под подошвой дом,
Дом в порядке, дом тихо спит,
И я усну спокойным сном,
Спокойно разберу дела,
И не промокну под дождем,
Под зонтом только я один,
Тишина под моим зонтом..
Закричать, разорвать тишину!
Раскидать строгий ход вещей,
Не держать себя на плаву,
Не прятать внутри петель.
Закричать, разорвать тишину!
Нас теперь не унять,
Не навязать нам свою игру,
Как собаку не привязать..
Я бешеный поезд, сорвавшийся с рельс,
Несущийся вглубь неуемной тоски,
Я взорвавшийся в нем тротил,
Разбросавший куски земли…
Ах, зачем мне моя душа?
Продать бы ее, как деликатес,
Или просто раздать за так,
Закусить бесконечный стресс…(с) АЙФО
вторник, 27 августа 2013
я слишком плохой пример для чьих-то детей.
в каскаде недель мне бы перестать куда-то бежать
и нарочито лететь.
я начитан и впредь
весьма переборчив в речах.
ведь за забором рычать перестал.
хотя вчера еще,
мог выпалить пару фраз сгоряча.
просто я по-прежнему глуп.
а в часах не осталось песка.
мне бы еще пару лет простоять в углу.
ведь я нес кувшин с счастьем
и все расплескал.
для ее сердца я приготовил ружье.
да оставил место в тисках.
точно так же мое, кто-то однажды сожмет
и будет прав.
это ноги сами несут в бар.
где легко влить в глотку теплое лето.
ведь если это судьба, то я верю - это судьба.
но где твои крошки, гретель.
где твои крошки, гретель.
и ближе к полуночи уже не удержать на весу лба.
и пусть внутренности горючим согреты.
это история про то, как я все проебал.
и если это судьба, значит - это судьба.
не осталось крошек, гретель.
на этой дороге домой не осталось крошек,
гретель.
и развели мосты. и снег тех лет остыл.
это было давно так, что сегодня, в тепле,
тот трудный выбор мне сдается простым.
заросли бурьяном сожаления полюбившиеся тропы.
я многое понял и это, знаешь, очень хороший опыт.
кто-то запросто ловил детей над пропастью во ржи.
а у меня так уныло потешен был каждый шаг.
время учит ошибки те же не совершать.
и наконец-то я готов с ними жить.
то, что была вчера, сегодня мне уже по плечу.
не умеющие плавать, прыгали за теми, кто тонул.
а я стоял на берегу, потому что не берег ничуть
ту, одну.
димон, да это же де жа вю, смотри.
когда лет в шестьдесят тебя настигнет артрит.
да не такой красочной покажется заря.
ты вспомнишь ее глаза.
и поймешь: то, что было внутри
ты давно растерял.
а сегодня ноги сами несут в бар.
где легко влить в глотку теплое лето.
ведь если это судьба, то я верю - это судьба.
но где твои крошки, гретель.
где же твои крошки, гретель.
и ближе к полуночи уже не удержать на весу лба.
и пусть внутренности горючим согреты.
это история про то, как я все проебал.
и если это судьба, значит - это судьба.
но где же ты, гретель.
как так мы могли потеряться,
гретель.(с) Птицами
в каскаде недель мне бы перестать куда-то бежать
и нарочито лететь.
я начитан и впредь
весьма переборчив в речах.
ведь за забором рычать перестал.
хотя вчера еще,
мог выпалить пару фраз сгоряча.
просто я по-прежнему глуп.
а в часах не осталось песка.
мне бы еще пару лет простоять в углу.
ведь я нес кувшин с счастьем
и все расплескал.
для ее сердца я приготовил ружье.
да оставил место в тисках.
точно так же мое, кто-то однажды сожмет
и будет прав.
это ноги сами несут в бар.
где легко влить в глотку теплое лето.
ведь если это судьба, то я верю - это судьба.
но где твои крошки, гретель.
где твои крошки, гретель.
и ближе к полуночи уже не удержать на весу лба.
и пусть внутренности горючим согреты.
это история про то, как я все проебал.
и если это судьба, значит - это судьба.
не осталось крошек, гретель.
на этой дороге домой не осталось крошек,
гретель.
и развели мосты. и снег тех лет остыл.
это было давно так, что сегодня, в тепле,
тот трудный выбор мне сдается простым.
заросли бурьяном сожаления полюбившиеся тропы.
я многое понял и это, знаешь, очень хороший опыт.
кто-то запросто ловил детей над пропастью во ржи.
а у меня так уныло потешен был каждый шаг.
время учит ошибки те же не совершать.
и наконец-то я готов с ними жить.
то, что была вчера, сегодня мне уже по плечу.
не умеющие плавать, прыгали за теми, кто тонул.
а я стоял на берегу, потому что не берег ничуть
ту, одну.
димон, да это же де жа вю, смотри.
когда лет в шестьдесят тебя настигнет артрит.
да не такой красочной покажется заря.
ты вспомнишь ее глаза.
и поймешь: то, что было внутри
ты давно растерял.
а сегодня ноги сами несут в бар.
где легко влить в глотку теплое лето.
ведь если это судьба, то я верю - это судьба.
но где твои крошки, гретель.
где же твои крошки, гретель.
и ближе к полуночи уже не удержать на весу лба.
и пусть внутренности горючим согреты.
это история про то, как я все проебал.
и если это судьба, значит - это судьба.
но где же ты, гретель.
как так мы могли потеряться,
гретель.(с) Птицами
четверг, 04 июля 2013
По "паутине" - каждому.
Инет-рутина стала скважиной
С налаженной
Системой по очистке сточных вод
От светлых мыслей и обыденных забот -
Так утоляйте жажду.
Пейте залпом!
Плевать на спеси запах,
Он будет здесь и завтра.
Человек для социальной сети - завтрак.
Человеку завтрак - смесь из авок
До смерти самой.
Не верь глазам:
Те кто в "онлайне" обрёл статус твердынь -
Давно мертвы.
Ваш номер - дым
На пепелище забитых ID.
Пока "мухи" сбивали пыль с "паутин",
Живые сюда забыли войти. (с) Дождь - "Паутина"
Инет-рутина стала скважиной
С налаженной
Системой по очистке сточных вод
От светлых мыслей и обыденных забот -
Так утоляйте жажду.
Пейте залпом!
Плевать на спеси запах,
Он будет здесь и завтра.
Человек для социальной сети - завтрак.
Человеку завтрак - смесь из авок
До смерти самой.
Не верь глазам:
Те кто в "онлайне" обрёл статус твердынь -
Давно мертвы.
Ваш номер - дым
На пепелище забитых ID.
Пока "мухи" сбивали пыль с "паутин",
Живые сюда забыли войти. (с) Дождь - "Паутина"
Эти мысли в голове гудят роем пчём.
Словно это не голова вовсе - улей.
Стоит исправить этот недочёт
Пулей. (с) Дождь
Словно это не голова вовсе - улей.
Стоит исправить этот недочёт
Пулей. (с) Дождь
вторник, 02 июля 2013
С увлечением крутя педали, я съехал с проселочной дороги на горячий асфальт. С пригорка открылся очаровательный вид на незнакомую усадьбу. Она была трехэтажной, зато в длину простиралась на добрую сотню метров. Фасад украшали белоснежные колонны, а крыша щетинилась направленными в разные стороны телевизионными тарелками и антеннами. По периметру располагался металлический забор с колючей проволокой.
Не успел я хорошенько рассмотреть это великолепие, как из кустов выскочили вооруженные люди, стащили меня с велосипеда и опрокинули носом в асфальт. Буквально через несколько часов после задержания службой вневедомственной охраны я предстал перед судом.
– Вы обвиняетесь в незаконном визуальном копировании чужой собственности, – объявила судья.
– Это какое-то недоразумение, – горячо возразил я. – Ваша честь, я полностью невиновен.
– Уточните, в чем именно вы невиновны. Вы утверждаете, что собственность принадлежит вам, или…
– Какая еще собственность? Если вы имеете в виду усадьбу…
– Ответчик, предупреждаю, что согласно представленным истцом документам здание зарегистрировано как охотничий домик. Называйте его охотничьим домиком, или я привлеку вас к ответственности за клевету.
– Хорошо, хорошо, пусть будет охотничий домик. Только я ничего такого не утверждаю. Усадьба… то есть охотничий домик – он мне не принадлежит, разумеется.
– По второму пункту обвинения разногласий нет, – удовлетворенно кивнула судья. – Ответчик не отрицает факт незаконного копирования.
– Но я ничего не копировал! У меня при себе не было ни одного записывающего устройства, даже мобильника.
– Вы слепой?
– Хотите сказать, что на дороге висело объявление о запрете съемки? Я ничего не заметил, к сожалению. Дело в том, Ваша честь, что я заехал на асфальт с грунтовки. И повторяю, у меня не было при себе записывающего устройства.
– Ответчик, не прикидывайтесь идиотом, иначе я удалю вас из зала и проведу судебное заседание в ваше отсутствие. Вас обвиняют в визуальном копировании чужой собственности. У меня нет оснований не доверять показаниям свидетелей, тем более что минутой раньше вы сами упомянули охотничий домик. Признайте, вы действительно его разглядывали, производя несанкционированную запись изображения со зрительного нерва на головной мозг.
– Отрицаю! – не на шутку испугался я.
– Вы отрицаете, что сигналы зрительного нерва записываются на головной мозг? – удивилась судья. – Конечно, я могу вызвать эксперта-нейрофизиолога, но никто ведь не сомневается, это общеизвестный факт. Будьте благоразумны, не отрицайте очевидных вещей, – и, видя, что я запнулся и озадаченно замолчал, провозгласила. – По первому пункту обвинения суд также не имеет сомнений: ответчик копировал изображение охотничьего домика посредством передачи его изображения со зрительного нерва на головной мозг. Поскольку все права собственности на упомянутый охотничий домик, включая права на его визуальное изображение, принадлежат истцу, вы, ответчик, – обратилась судья непосредственно ко мне, – должны возместить потенциальный ущерб от собственных незаконных действий. Истец оценивает его в сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей.
– Во сколько-сколько, Ваша честь? – переспросил я, немного охрипнув.
– В сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей ноль-ноль копеек.
– Картинка не может того стоить! – возразил я, цепляясь за соломинку надежды. – Если даже предположить, что я незаконно скопировал изображение чужой усадьбы… то есть охотничьего домика на головной мозг, то ведь единственное изображение! Я не собирался делиться им или выкладывать в Интернете, пусть сначала докажут! Одно изображение не может стоить такую громадную сумму, это нонсенс!
– Тут вы правы, ответчик, – согласилась судья с некоторым даже сочувствием к моим доводам. – Само изображение охотничьего домика истец оценил в пятнадцать рублей. Однако лечение от инфаркта обошлось бы истцу в пятнадцать миллионов четыреста тридцать тысяч рублей, плюс авиабилеты до Женевы, в которой располагается клиника, в которой истец привык лечиться, плюс оплата проживания для самого истца и его охраны, плюс реабилитационный период в семь месяцев, необходимый для полного восстановления организма. Всего согласно представленной смете выходит сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей.
– Истец получил инфаркт? – удивился я. – А я здесь при чем?
– На ваше счастье, истец не получил инфаркта, иначе, ответчик, вы бы не отделались штрафом. Но мог получить при определенных обстоятельствах, а именно – если бы своевременно узнал о ваших незаконных действиях.
– Поэтому я должен оплатить его несостоявшееся лечение?
– Разумеется. Почему-то никто не удивляется необходимости возмещать упущенную выгоду – ту, которая была бы получена в случае альтернативного развития событий, но все удивляются необходимости возмещать потенциальный ущерб, который мог быть понесен в случае же альтернативного развития событий? Но разве упущенная выгода и потенциальный ущерб не понятия одного смыслового ряда?
– Не уверен, Ваша честь…
– Законодательство уверено, – оборвали меня на полуслове.
– Да мало ли кто проедет по шоссе и посмотрит в сторону усадьбы! – взмолился я, близкий к панике. – Что же, на каждый проехавший мимо велосипед или автомобиль истец должен получать по инфаркту и отправляться на лечение в Женеву?
– Из представленного истцом топографического плана следует, что охотничий домик не виден с автострады общего пользования, его можно разглядеть лишь с бокового ответвления, – снисходительно к моей правовой наивности пояснила судья. – Таким образом, право на копирование охотничьего домика истца в головной мозг получают специально приглашенные гости, к которым вы не относитесь. Вы были приглашены истцом в гости?
– Нет, конечно! Я с ним вообще не знаком!
– Видите, ответчик, вы сами все понимаете, зачем отрицать вину? Представьте, какое моральное потрясение мог получить истец, застав незнакомца во время визуального копирования своей собственности. Бог знает, как вы собирались использовать записанную на головной мозг информацию, – покачала головой судья, затем объявила. – Суд удаляется для вынесения приговора.
Через пару минут она возвратилась с заполненной бумажкой и принялась скороговоркой зачитывать по ней, в спешке проглатывая слова и целые предложения:
– Именем Российской Федерации… Суд установил, что ответчик, не имея соответствующего разрешения, скопировал на головной мозг изображение принадлежащего истцу охотничьего домика… Ответчик не предоставил убедительных объяснений… На основании изложенного и руководствуясь статьями… взыскать в пользу истца сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей ноль-ноль копеек… конфисковать в пользу государства орудия, при помощи которых совершалось правонарушение, в составе:
а) средство передвижения – велосипед «Орленок»,
б) средство записи и хранения информации – головной мозг со всеми его аксессуарами.
– Решение вступает в силу с момента его объявления в судебном заседании, – закончила судья чтение приговора и удалилась.
Меня вытащили из железной клетки и повели на конфискацию головного мозга. (с)
Не успел я хорошенько рассмотреть это великолепие, как из кустов выскочили вооруженные люди, стащили меня с велосипеда и опрокинули носом в асфальт. Буквально через несколько часов после задержания службой вневедомственной охраны я предстал перед судом.
– Вы обвиняетесь в незаконном визуальном копировании чужой собственности, – объявила судья.
– Это какое-то недоразумение, – горячо возразил я. – Ваша честь, я полностью невиновен.
– Уточните, в чем именно вы невиновны. Вы утверждаете, что собственность принадлежит вам, или…
– Какая еще собственность? Если вы имеете в виду усадьбу…
– Ответчик, предупреждаю, что согласно представленным истцом документам здание зарегистрировано как охотничий домик. Называйте его охотничьим домиком, или я привлеку вас к ответственности за клевету.
– Хорошо, хорошо, пусть будет охотничий домик. Только я ничего такого не утверждаю. Усадьба… то есть охотничий домик – он мне не принадлежит, разумеется.
– По второму пункту обвинения разногласий нет, – удовлетворенно кивнула судья. – Ответчик не отрицает факт незаконного копирования.
– Но я ничего не копировал! У меня при себе не было ни одного записывающего устройства, даже мобильника.
– Вы слепой?
– Хотите сказать, что на дороге висело объявление о запрете съемки? Я ничего не заметил, к сожалению. Дело в том, Ваша честь, что я заехал на асфальт с грунтовки. И повторяю, у меня не было при себе записывающего устройства.
– Ответчик, не прикидывайтесь идиотом, иначе я удалю вас из зала и проведу судебное заседание в ваше отсутствие. Вас обвиняют в визуальном копировании чужой собственности. У меня нет оснований не доверять показаниям свидетелей, тем более что минутой раньше вы сами упомянули охотничий домик. Признайте, вы действительно его разглядывали, производя несанкционированную запись изображения со зрительного нерва на головной мозг.
– Отрицаю! – не на шутку испугался я.
– Вы отрицаете, что сигналы зрительного нерва записываются на головной мозг? – удивилась судья. – Конечно, я могу вызвать эксперта-нейрофизиолога, но никто ведь не сомневается, это общеизвестный факт. Будьте благоразумны, не отрицайте очевидных вещей, – и, видя, что я запнулся и озадаченно замолчал, провозгласила. – По первому пункту обвинения суд также не имеет сомнений: ответчик копировал изображение охотничьего домика посредством передачи его изображения со зрительного нерва на головной мозг. Поскольку все права собственности на упомянутый охотничий домик, включая права на его визуальное изображение, принадлежат истцу, вы, ответчик, – обратилась судья непосредственно ко мне, – должны возместить потенциальный ущерб от собственных незаконных действий. Истец оценивает его в сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей.
– Во сколько-сколько, Ваша честь? – переспросил я, немного охрипнув.
– В сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей ноль-ноль копеек.
– Картинка не может того стоить! – возразил я, цепляясь за соломинку надежды. – Если даже предположить, что я незаконно скопировал изображение чужой усадьбы… то есть охотничьего домика на головной мозг, то ведь единственное изображение! Я не собирался делиться им или выкладывать в Интернете, пусть сначала докажут! Одно изображение не может стоить такую громадную сумму, это нонсенс!
– Тут вы правы, ответчик, – согласилась судья с некоторым даже сочувствием к моим доводам. – Само изображение охотничьего домика истец оценил в пятнадцать рублей. Однако лечение от инфаркта обошлось бы истцу в пятнадцать миллионов четыреста тридцать тысяч рублей, плюс авиабилеты до Женевы, в которой располагается клиника, в которой истец привык лечиться, плюс оплата проживания для самого истца и его охраны, плюс реабилитационный период в семь месяцев, необходимый для полного восстановления организма. Всего согласно представленной смете выходит сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей.
– Истец получил инфаркт? – удивился я. – А я здесь при чем?
– На ваше счастье, истец не получил инфаркта, иначе, ответчик, вы бы не отделались штрафом. Но мог получить при определенных обстоятельствах, а именно – если бы своевременно узнал о ваших незаконных действиях.
– Поэтому я должен оплатить его несостоявшееся лечение?
– Разумеется. Почему-то никто не удивляется необходимости возмещать упущенную выгоду – ту, которая была бы получена в случае альтернативного развития событий, но все удивляются необходимости возмещать потенциальный ущерб, который мог быть понесен в случае же альтернативного развития событий? Но разве упущенная выгода и потенциальный ущерб не понятия одного смыслового ряда?
– Не уверен, Ваша честь…
– Законодательство уверено, – оборвали меня на полуслове.
– Да мало ли кто проедет по шоссе и посмотрит в сторону усадьбы! – взмолился я, близкий к панике. – Что же, на каждый проехавший мимо велосипед или автомобиль истец должен получать по инфаркту и отправляться на лечение в Женеву?
– Из представленного истцом топографического плана следует, что охотничий домик не виден с автострады общего пользования, его можно разглядеть лишь с бокового ответвления, – снисходительно к моей правовой наивности пояснила судья. – Таким образом, право на копирование охотничьего домика истца в головной мозг получают специально приглашенные гости, к которым вы не относитесь. Вы были приглашены истцом в гости?
– Нет, конечно! Я с ним вообще не знаком!
– Видите, ответчик, вы сами все понимаете, зачем отрицать вину? Представьте, какое моральное потрясение мог получить истец, застав незнакомца во время визуального копирования своей собственности. Бог знает, как вы собирались использовать записанную на головной мозг информацию, – покачала головой судья, затем объявила. – Суд удаляется для вынесения приговора.
Через пару минут она возвратилась с заполненной бумажкой и принялась скороговоркой зачитывать по ней, в спешке проглатывая слова и целые предложения:
– Именем Российской Федерации… Суд установил, что ответчик, не имея соответствующего разрешения, скопировал на головной мозг изображение принадлежащего истцу охотничьего домика… Ответчик не предоставил убедительных объяснений… На основании изложенного и руководствуясь статьями… взыскать в пользу истца сорок два миллиона пятьсот тысяч пятнадцать рублей ноль-ноль копеек… конфисковать в пользу государства орудия, при помощи которых совершалось правонарушение, в составе:
а) средство передвижения – велосипед «Орленок»,
б) средство записи и хранения информации – головной мозг со всеми его аксессуарами.
– Решение вступает в силу с момента его объявления в судебном заседании, – закончила судья чтение приговора и удалилась.
Меня вытащили из железной клетки и повели на конфискацию головного мозга. (с)
среда, 19 июня 2013
Когда ужин закончен, приносят счёт.
Когда небо в смоле - гремит гроза.
И если ее глаза улыбаются кому-то еще,
Иди на вокзал, брат, иди на вокзал.
Когда лифт не работает, считай этажи.
Когда зима - впускай в легкие воздух морозный.
И если она говорит, что им дорожит,
Слишком поздно, брат, слишком поздно.
Когда тучи ползут мимо городов и сёл.
Когда погода дрянь - спустись за горючим.
И если ее телефон снова отключен,
Значит всё, понимаешь, братик, всё.
И слова не те и доверие хрупкое, как фольга.
Ноги больше не чувствуют дно.
Сердце не станет лгать.
Сердце говорит об одном.
Ужин закончен. Приносят счёт.
Небо в смоле. Гремит гроза.
И когда ее глаза улыбаются кому-то еще,
Брат, иди на вокзал.
Иди на вокзал. (с) Птицами
Когда небо в смоле - гремит гроза.
И если ее глаза улыбаются кому-то еще,
Иди на вокзал, брат, иди на вокзал.
Когда лифт не работает, считай этажи.
Когда зима - впускай в легкие воздух морозный.
И если она говорит, что им дорожит,
Слишком поздно, брат, слишком поздно.
Когда тучи ползут мимо городов и сёл.
Когда погода дрянь - спустись за горючим.
И если ее телефон снова отключен,
Значит всё, понимаешь, братик, всё.
И слова не те и доверие хрупкое, как фольга.
Ноги больше не чувствуют дно.
Сердце не станет лгать.
Сердце говорит об одном.
Ужин закончен. Приносят счёт.
Небо в смоле. Гремит гроза.
И когда ее глаза улыбаются кому-то еще,
Брат, иди на вокзал.
Иди на вокзал. (с) Птицами
Марфа Николаевна Козулина подошла к зеркалу. Она строго осмотрела себя. Скромная белая блузка, глухо застегнутый воротник, безукоризненный серый пиджак с бело-сине-красным значком депутата Государственной думы. Марфа Николаевна долго рассматривала себя в зеркале. Подумав, стерла с губ бесцветную помаду. «Я вам не проститутка какая-нибудь!» - подумала депутат. Она снова посмотрела на свое отражение и вздохнула – возраст делал свое черное дело: от естественной красоты осталась только естественность. «Может быть, макияж… самую малость, сегодня же такой день» - мелькнула предательская мысль. Депутат даже потянулась к косметичке с надписью «Христос Воскресе», но вспомнила, что там давно ничего кроме бесцветной помады и маленького молитвенника не лежало.
У Марфы Николаевны был особый день. Сегодня Государственная дума примет в первом, втором и третьем чтениях ее главное детище, ее шедевр – федеральный закон «О запрете враждебной пропаганды любого толка и защите чувств правильных россиян».
В том, что голосование будет практически единогласным – она не сомневалась: закон одобрил Сам.
Депутат Козулина шла к этому закону давно. Сквозь вой предателей и педофильского лобби, которые ругали ее за закон о запрете усыновления больных сирот. А ведь всего семеро сирот умерло за последний год, как она и говорила тогда – смертность сирот пойдет на спад. Работает программа «Россия без сирот», работает. Сирот, и правда, становилось все меньше. Но зато православные детишки не отдавались больше в аморальные европы и америки. Шла вперед Марфа Николаевна, через критику профессиональных зануд-юристов, которые препарировали ее законопроекты так, будто законность главнее идеи! Но ничто ее не остановило. Даже угрозы европейцев не дать визу не остановили депутата. Напугали! Она сможет своим имуществом и через оффшор руководить.
Марфа Николаевна придирчиво осмотрела себя в зеркале: все эти морщины – это следы ее постоянной борьбы. Борьбы со всем тем злом, что пыталось сожрать ее любимую Святую Русь: с геями, педофилами, нетрадиционными и неправильными. Морщины – ее ордена. Боевые ордена – ни больше, ни меньше.
И ведь никакой благодарности. Интернет кишит гадостями в ее адрес… сына уволили из западной компании за ее деятельность. Теперь приходится помогать ему, хоть и невысока зарплата депутата, но что не сделаешь ради родной кровинушки… «Кстати, надо малышу еще сто тысяч евро перевести, а то в последний раз, когда виделись с ним на Бора-Бора выглядел осунувшимся…» - подумала депутат.
А как подло было укорять ее в том, что она послала его учиться в Сорбонну, а сама запретила усыновление наших сирот на запад. Ну как тут можно сравнивать! Беззащитного сиротку-инвалида отдать американцам! Его же там только для того вылечат, чтоб он потов против родной земли воевал. А ее сын – взрослый, мамой воспитанный. Этот устоит. На соблазны западные не поддастся.
Да что она все об этих сиротках думает – дело прошлое! «Я женщина сильная, - подумала Марфа, - меня слезливыми историйками и фотографийками не проймешь». Она ведь знает правду, да что там правду – истину. А ради истины…
Как она вовремя сдержалась, когда ее допрашивал в своей по недоразумению не закрытой передаче этот седеющий шпион Владимир Поздний. А ведь чуть не вырвалась та правда, которую все эти безверующие не поймут… страшная правда, но правда святая – не такая уж высокая цена несколько сиротских жизней, за то, чтоб Истина восторжествовала.
Охранник деликатно кашлянул, привлекая внимание.
- Марфа Николаевна, машина подана, пора ехать.
- Да-да, Сашенька, - ответила депутат, скользнув по статной фигуре охранника, и тут же крестным знамением отогнала от себя неприличную мысль. Со всеми постными днями, со всеми заботами о благе государства и общества, на секс времени у депутата не оставалось. Еще год назад муж предлагал чего-нибудь раз в месяц, а теперь стал регулярно перечитывать Кодекс об административных нарушениях и предлагать что-либо перестал.
Кондиционированный «Мерседес», распугивая мигалкой и крякалкой машины простых горожан, несся по Москве к Государственной думе. Сидя на кресле, обитом белой кожей, депутат Козулина перечитывала свою речь. В меру пафосно, в меру эмоционально, в меру делово. Так чтоб и товарки по борьбе, верные подружки Дунька Плахова и Верка Ярая оценили (а им еще выступать с поддержкой), и чтоб депутаты-мужчины оторвались от просмотра порнухи на планшетах и отозвались заученным одобрительным гулом. И чтоб запад с белоленточными вздрогнул.
Сидящий на правом переднем сидении охранник обернулся, на лице чекистская невозмутимость в сочетании с отсутствием мысли.
- Марфа Николаевна, поступил сигнал, там, у проходной Государственной Думы – пикет этих… как их… нетрадиционных. Может быть, через другой подъезд войдете?
Марфа Николаевна криво ухмыльнулась:
- Вот еще! Мне ли их бояться! А наши там есть?
- Ну да, и ОМОН уже целый батальон прислал, и патриотически-настроенная молодежь есть…
Козулина улыбнулась – молодежь она любила. «Наша молодежь» - говорила она. Недавно была большая встреча в МГУ с активистами молодежек. Стоя за кафедрой, Марфа Николаевна всматривалась в горящие глаза членов Союза православных калометалей, бравых Балашихинских казаков, юных активисток Боевой девичей дружины «Голосящая благодать», суровых бойцов из Православно-патриотического единства. Им она рассказывала о том, какие радужные… стоп-стоп-стоп, какие светлые перспективы откроются перед по-настоящему русской молодежью с принятием нового закона, и зал отвечал ей стройным одобрительным гулом, стоило только аккуратным кураторам в серых костюмах подать сигнал.
Вот и сейчас депутат не боялась никаких пикетов никакого ЛГБТ. Она знала, что верные ей и Родине несколько десятков крепких парней не устрашатся извращенцев и легко разгонят пяток гей-активистов, а еще и надают так, чтоб неповадно было. «Хорошо, что у нас еще осталось так много смелых и честных ребят, не всех растлил Запад» - думалось депутату.
И тут пошел дождь. Вернее даже ливень хлынул. «Мерседес» подъехал к подъезду Госдумы, отчаянно отбиваясь от потоков воды дворниками. Марфа Николаевна посмотрела в окно. Все было так, как она себе и представляла. Кучку мокрых гей-активистов ОМОНовцы с веселым бодрым матом заталкивала в автозаки, подгоняя дубинками. Щуплые мальчики и девочки в цветастых маечках растирали по лицам кровь, неловко пытались стереть с одежды следы тухлых яиц и дерьма, брошенного в них СПК-овцами.
Мокрые радостные СПК-овцы, крича «Христос воскресе!» и «Москва не содом» ходили вокруг ОМОНовцев, любовно поглаживая сумочки для гандонов с дерьмом, которыми они забрасывали Святой Руси-матушки врагов. Обычно в сумке помещалась дюжина этих метательных снарядов, поэтому СПК-овцы и окрестили ее «двенадцать апостолов». Флаг Союза православных калометателей – черный с черепом и костями и большой надписью «С нами Бог!» мокрой тряпкой гордо реял над толпой одетых в черное патриотов.
Закованный в пластиковую броню молодой ОМОНовец осмотрел кулак, на котором остались царапины от только что выбитых у какой-то лесбиянки зубов, показал командиру и тот одобрительно крякнул: - «правильно сделал, что перчатку снял, теперь жди повышения за ранение при исполнении долга, а этой п…де мы сейчас живо 317 УК вкатаем». ОМОНовцы запинали последних активистов в душный тесный ПАЗик, но тот отказался заводиться. Старый, видавший виды автобус чихал, хрбкал, лязгал, но заводиться отказывался.
Охваченные энтузиазмом молодые патриоты тут же загомонили: «поможем родной полиции» и взялись толкать автобус в направлении, противоположном логике и смыслу. Полицейские, злобно матерясь пытались отбиться от непрошенной помощи, но ленивая прыть полицейских оказалась бессильна перед оголтелым энтузиазмом, и толкаемый крепкими руками ПАЗик влепился в чью-то «Ауди».
Марфа Николаевна даже вздрогнула от того невообразимо-многоэтажного мата, который повис над толпой, исполняемый краснолицым ОМОНовцем, который, ничуть не боясь обвинений в пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений, стал объяснять черно-рубашечной (а также черно-маечной и черно-носочной) братии, где он видел их помощь, в каких отношениях с их матерями состоял.
Даже дождь утих, казалось, от такого мата.
Депутат вышла из машины и пошла к подъезду Государственной думы, и тут ей заступил дорогу улыбающийся тлетворной западной улыбкой иностранного агента репортер какого-то европейского телевидения. Куда охрана, только смотрела! Казулина поискала глазами пути отступления, но было поздно – работала камера и микрофон направлен в лицо, а проклятый немец, или швед, или голландец издевательски-вежливот спросил:
- Марфа Николаевна, скажите, пожалуйста, против кого направлен новый закон, который сегодня будет принимать ваш парламент?
Лицо депутата стало строгим, Козулина гордо подняла свой острый подбородок, приняв позу «стреляй НАТОвский оккупант, я все равно ничего не скажу», и процедила:
- Это у вас там, в загнивающих западах парламенты, а у нас государственная дума – от слова «думать».
Марфа Николаевна даже внутренне себе поаплодировала за столь остроумный ответ, а проклятый немец сразу же признал своей поражение:
- Да, соглашусь с очевидным – у вас нет парламента. Так против кого же направлен новый закон?
- Он направлен не против, а за. Это закон за счастье всех граждан России, всех людей ее населяющих.
- А чем тогда вызваны протесты представителей ЛГБТ, если закон настолько положителен?
- С чем он связан, - едко ответила депутат, - спросите у ваших хозяев из Лэнгди и Ми-6. Я же вам четко сказала, что закон защищает счастье всех людей, причем тут ЛГБТ?
И тут холодный пот прошиб депутата Козулину. Она явственно вспомнила Инструкцию № 65/239 «О выражениях и высказываниях, не рекомендованных к употреблению в общении с журналистами загнивающего Запада». Ведь там, в европах и америках не поймут, что и за их счастье билась депутат Козулина, защищая традиционные ценности от разных там…
- А что ЛГБТ не люди, по-вашему, - удивленно спросил въедливый немец.
- Конечно люди, мы тут вам не нацистская Германия, чтоб кого-то в нелюди записывать, - агрессивно выпалила Козулина, - у нас тут настоящее равенство и настоящая свобода, не как у вас! Просто в России (это слово депутат обычна произносила с особым, только ей свойственным придыханием) у свободы и равенства свои понятия – суверенные. Я просто хочу справедливости, а справедливость требует учитывать пожелания подавляющего большинства наших граждан, которые требуют оградить их от тех, кто топчет наши традиции!
Репортер, проработавший в России уже 10 лет, а до того побывавший в Руанде, Сомали и Нигерии, казалось бы, ничему не должен был удивляться, но даже он выглядел ошарашенным.
- И куда же вы их денете?
- Ну не в концлагеря, конечно! – выпалила депутат, - для них будут организованы реабилитационные центры, между прочим, в самых красивых уголках нашей страны. Мы надеемся, что девственная суровая северная природа поможет им вернутся к нормальной счастливой жизни в нашем обществе.
- Das ist kein nazistisches Deutschland, das ist nazistisches Russland, - печально сказал репортер, поворачиваясь к оператору.
- Что вы сказали? – спросила депутат Козулина, которая раньше знала три иностранных языка, но забывшая их из патриотических соображений.
- Спасибо, фрау Козулина.
Депутат отметила про себя, что день удачный. Ей удалось уесть проныру-репортера. Напомнила ему, кем были его деды, а кем были ее. Пусть помнят Победу, нашу Победу! Гордой походкой она пошла вдоль роящихся православных патриотов, которые, увидев любимого депутата, радостно закричали: «Ура защитнице Святой Руси, е… … мать!». Марфа Николаевна тепло улыбнулась, помахала рукой. Приятно было слышать ей родную, простую русскую матерщину, такую теплую, патриотичную…
Холодным, полным презрения и превосходства взглядом депутат скользнула по лицам нетрадиционных активистов, которые пытались глотнуть воздуха сквозь зарешеченные оконца автозака. И к своему неудовольствию Козулина отметила, что лица эти радостные. Сидевшие в автозаке избитые гей-активисты показывали на небо и улыбались.
Депутат медленно подняла голову и буквально застыла на месте.
В небе двумя многоцветными дугами ярко сияли две радуги. Обе точь-в-точь флаги этих самых. Этих ненавистных из автозака. И что самое обидное – радуг было сразу две. И сидевшие в автозаке улыбались небу, а небо улыбалось им.
Заметив, что любимый депутат смотрит в небо, православно-патриотическая молодежка зашушукалась – «молится, вот святая женщина». Но тут молоденький поп, с огромным крестом на намечающемся пузичке тоже посмотрел в небо. Он выкатил глаза и тоненько закричал: «небо не Содом!». Молодежка зашумела и уставилась в небо. Воцарилась тишина. Девчушки из «Голосящей благодати» приоткрыли рты, привычно ожидая команды воем, воплями и плачем поддержать собратьев.
Депутат Козулина строго посмотрела в небо и, едва не срываясь на крик, громко крикнула:
- Требую немедленно прекратить пропаганду! Слышите немедленно!
Небо не ответило депутату.
- Бей п…ров! – заорал кто-то СПК-овец, с перемазанным гавном физиономией (один презерватив разорвался у него в руках при попытке швырнуть, и теперь боец размазывая по себе субстанцию всем говорил, что субстанция-де благодатная).
- Где разрешение мэрии, - заорал полицейский чин.
На удивление и им всем небо не ответило.
Радуги с издевательской настойчивостью маячили в небе, попирая устои и подрывая духовно-нравственные скрепы.
- Свяжитесь с ПВО немедленно, - взвизгнула Козулина, - прекратите это! Немедленно прекратите пропаганду!
Охранник дернулся было связаться со штабом ПВО Московского военного округа, но спустя пару минут понял, что выглядеть будет полным идиотом, если потребует от вояк сбить радуги. «Они же из воды, - подумал охранник, - в них стреляй – не стреляй, хрен попадешь».
Пессимизма охранника не разделил кто-то из СПК-овцов. Он медленно извлек из сумочки презерватив с дерьмом, прицелился в радугу, натянул латекс и запустил свой снаряд в небо. Резиновое изделие описало кривую дугу и шлепнулось со смачным чавканьем на шлем ОМОНовцу. Потекло. Молодой боец вытер перчаткой шлем, принюхался и разразился матерной тирадой в адрес калометателя.
- Москва не Содом? – не то извинительно, не то примирительно пискнул СПК-овец.
- Я тебе, муха б..ская, покажу - Москва не Содом, - заорал ОМОНовец, врубаясь в толпу православных патриотов. Сослуживцы ринулись за своим обгаженным товарищем, размахивая дубинками. Привычно завопили девицы из «Голосящей благодати», повторяя на разные тона: «Православных бьют! Чувства оскорбляют!».
Депутат Козулина полными слез глазами смотрела в небо и шептала: «Ну, пожалуйста, прекратите пропаганду, это же запрещено, я не позволю. Я депутат, у вас неприятности будут».
Но небо все так же молчало ей в ответ. (с)
У Марфы Николаевны был особый день. Сегодня Государственная дума примет в первом, втором и третьем чтениях ее главное детище, ее шедевр – федеральный закон «О запрете враждебной пропаганды любого толка и защите чувств правильных россиян».
В том, что голосование будет практически единогласным – она не сомневалась: закон одобрил Сам.
Депутат Козулина шла к этому закону давно. Сквозь вой предателей и педофильского лобби, которые ругали ее за закон о запрете усыновления больных сирот. А ведь всего семеро сирот умерло за последний год, как она и говорила тогда – смертность сирот пойдет на спад. Работает программа «Россия без сирот», работает. Сирот, и правда, становилось все меньше. Но зато православные детишки не отдавались больше в аморальные европы и америки. Шла вперед Марфа Николаевна, через критику профессиональных зануд-юристов, которые препарировали ее законопроекты так, будто законность главнее идеи! Но ничто ее не остановило. Даже угрозы европейцев не дать визу не остановили депутата. Напугали! Она сможет своим имуществом и через оффшор руководить.
Марфа Николаевна придирчиво осмотрела себя в зеркале: все эти морщины – это следы ее постоянной борьбы. Борьбы со всем тем злом, что пыталось сожрать ее любимую Святую Русь: с геями, педофилами, нетрадиционными и неправильными. Морщины – ее ордена. Боевые ордена – ни больше, ни меньше.
И ведь никакой благодарности. Интернет кишит гадостями в ее адрес… сына уволили из западной компании за ее деятельность. Теперь приходится помогать ему, хоть и невысока зарплата депутата, но что не сделаешь ради родной кровинушки… «Кстати, надо малышу еще сто тысяч евро перевести, а то в последний раз, когда виделись с ним на Бора-Бора выглядел осунувшимся…» - подумала депутат.
А как подло было укорять ее в том, что она послала его учиться в Сорбонну, а сама запретила усыновление наших сирот на запад. Ну как тут можно сравнивать! Беззащитного сиротку-инвалида отдать американцам! Его же там только для того вылечат, чтоб он потов против родной земли воевал. А ее сын – взрослый, мамой воспитанный. Этот устоит. На соблазны западные не поддастся.
Да что она все об этих сиротках думает – дело прошлое! «Я женщина сильная, - подумала Марфа, - меня слезливыми историйками и фотографийками не проймешь». Она ведь знает правду, да что там правду – истину. А ради истины…
Как она вовремя сдержалась, когда ее допрашивал в своей по недоразумению не закрытой передаче этот седеющий шпион Владимир Поздний. А ведь чуть не вырвалась та правда, которую все эти безверующие не поймут… страшная правда, но правда святая – не такая уж высокая цена несколько сиротских жизней, за то, чтоб Истина восторжествовала.
Охранник деликатно кашлянул, привлекая внимание.
- Марфа Николаевна, машина подана, пора ехать.
- Да-да, Сашенька, - ответила депутат, скользнув по статной фигуре охранника, и тут же крестным знамением отогнала от себя неприличную мысль. Со всеми постными днями, со всеми заботами о благе государства и общества, на секс времени у депутата не оставалось. Еще год назад муж предлагал чего-нибудь раз в месяц, а теперь стал регулярно перечитывать Кодекс об административных нарушениях и предлагать что-либо перестал.
Кондиционированный «Мерседес», распугивая мигалкой и крякалкой машины простых горожан, несся по Москве к Государственной думе. Сидя на кресле, обитом белой кожей, депутат Козулина перечитывала свою речь. В меру пафосно, в меру эмоционально, в меру делово. Так чтоб и товарки по борьбе, верные подружки Дунька Плахова и Верка Ярая оценили (а им еще выступать с поддержкой), и чтоб депутаты-мужчины оторвались от просмотра порнухи на планшетах и отозвались заученным одобрительным гулом. И чтоб запад с белоленточными вздрогнул.
Сидящий на правом переднем сидении охранник обернулся, на лице чекистская невозмутимость в сочетании с отсутствием мысли.
- Марфа Николаевна, поступил сигнал, там, у проходной Государственной Думы – пикет этих… как их… нетрадиционных. Может быть, через другой подъезд войдете?
Марфа Николаевна криво ухмыльнулась:
- Вот еще! Мне ли их бояться! А наши там есть?
- Ну да, и ОМОН уже целый батальон прислал, и патриотически-настроенная молодежь есть…
Козулина улыбнулась – молодежь она любила. «Наша молодежь» - говорила она. Недавно была большая встреча в МГУ с активистами молодежек. Стоя за кафедрой, Марфа Николаевна всматривалась в горящие глаза членов Союза православных калометалей, бравых Балашихинских казаков, юных активисток Боевой девичей дружины «Голосящая благодать», суровых бойцов из Православно-патриотического единства. Им она рассказывала о том, какие радужные… стоп-стоп-стоп, какие светлые перспективы откроются перед по-настоящему русской молодежью с принятием нового закона, и зал отвечал ей стройным одобрительным гулом, стоило только аккуратным кураторам в серых костюмах подать сигнал.
Вот и сейчас депутат не боялась никаких пикетов никакого ЛГБТ. Она знала, что верные ей и Родине несколько десятков крепких парней не устрашатся извращенцев и легко разгонят пяток гей-активистов, а еще и надают так, чтоб неповадно было. «Хорошо, что у нас еще осталось так много смелых и честных ребят, не всех растлил Запад» - думалось депутату.
И тут пошел дождь. Вернее даже ливень хлынул. «Мерседес» подъехал к подъезду Госдумы, отчаянно отбиваясь от потоков воды дворниками. Марфа Николаевна посмотрела в окно. Все было так, как она себе и представляла. Кучку мокрых гей-активистов ОМОНовцы с веселым бодрым матом заталкивала в автозаки, подгоняя дубинками. Щуплые мальчики и девочки в цветастых маечках растирали по лицам кровь, неловко пытались стереть с одежды следы тухлых яиц и дерьма, брошенного в них СПК-овцами.
Мокрые радостные СПК-овцы, крича «Христос воскресе!» и «Москва не содом» ходили вокруг ОМОНовцев, любовно поглаживая сумочки для гандонов с дерьмом, которыми они забрасывали Святой Руси-матушки врагов. Обычно в сумке помещалась дюжина этих метательных снарядов, поэтому СПК-овцы и окрестили ее «двенадцать апостолов». Флаг Союза православных калометателей – черный с черепом и костями и большой надписью «С нами Бог!» мокрой тряпкой гордо реял над толпой одетых в черное патриотов.
Закованный в пластиковую броню молодой ОМОНовец осмотрел кулак, на котором остались царапины от только что выбитых у какой-то лесбиянки зубов, показал командиру и тот одобрительно крякнул: - «правильно сделал, что перчатку снял, теперь жди повышения за ранение при исполнении долга, а этой п…де мы сейчас живо 317 УК вкатаем». ОМОНовцы запинали последних активистов в душный тесный ПАЗик, но тот отказался заводиться. Старый, видавший виды автобус чихал, хрбкал, лязгал, но заводиться отказывался.
Охваченные энтузиазмом молодые патриоты тут же загомонили: «поможем родной полиции» и взялись толкать автобус в направлении, противоположном логике и смыслу. Полицейские, злобно матерясь пытались отбиться от непрошенной помощи, но ленивая прыть полицейских оказалась бессильна перед оголтелым энтузиазмом, и толкаемый крепкими руками ПАЗик влепился в чью-то «Ауди».
Марфа Николаевна даже вздрогнула от того невообразимо-многоэтажного мата, который повис над толпой, исполняемый краснолицым ОМОНовцем, который, ничуть не боясь обвинений в пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений, стал объяснять черно-рубашечной (а также черно-маечной и черно-носочной) братии, где он видел их помощь, в каких отношениях с их матерями состоял.
Даже дождь утих, казалось, от такого мата.
Депутат вышла из машины и пошла к подъезду Государственной думы, и тут ей заступил дорогу улыбающийся тлетворной западной улыбкой иностранного агента репортер какого-то европейского телевидения. Куда охрана, только смотрела! Казулина поискала глазами пути отступления, но было поздно – работала камера и микрофон направлен в лицо, а проклятый немец, или швед, или голландец издевательски-вежливот спросил:
- Марфа Николаевна, скажите, пожалуйста, против кого направлен новый закон, который сегодня будет принимать ваш парламент?
Лицо депутата стало строгим, Козулина гордо подняла свой острый подбородок, приняв позу «стреляй НАТОвский оккупант, я все равно ничего не скажу», и процедила:
- Это у вас там, в загнивающих западах парламенты, а у нас государственная дума – от слова «думать».
Марфа Николаевна даже внутренне себе поаплодировала за столь остроумный ответ, а проклятый немец сразу же признал своей поражение:
- Да, соглашусь с очевидным – у вас нет парламента. Так против кого же направлен новый закон?
- Он направлен не против, а за. Это закон за счастье всех граждан России, всех людей ее населяющих.
- А чем тогда вызваны протесты представителей ЛГБТ, если закон настолько положителен?
- С чем он связан, - едко ответила депутат, - спросите у ваших хозяев из Лэнгди и Ми-6. Я же вам четко сказала, что закон защищает счастье всех людей, причем тут ЛГБТ?
И тут холодный пот прошиб депутата Козулину. Она явственно вспомнила Инструкцию № 65/239 «О выражениях и высказываниях, не рекомендованных к употреблению в общении с журналистами загнивающего Запада». Ведь там, в европах и америках не поймут, что и за их счастье билась депутат Козулина, защищая традиционные ценности от разных там…
- А что ЛГБТ не люди, по-вашему, - удивленно спросил въедливый немец.
- Конечно люди, мы тут вам не нацистская Германия, чтоб кого-то в нелюди записывать, - агрессивно выпалила Козулина, - у нас тут настоящее равенство и настоящая свобода, не как у вас! Просто в России (это слово депутат обычна произносила с особым, только ей свойственным придыханием) у свободы и равенства свои понятия – суверенные. Я просто хочу справедливости, а справедливость требует учитывать пожелания подавляющего большинства наших граждан, которые требуют оградить их от тех, кто топчет наши традиции!
Репортер, проработавший в России уже 10 лет, а до того побывавший в Руанде, Сомали и Нигерии, казалось бы, ничему не должен был удивляться, но даже он выглядел ошарашенным.
- И куда же вы их денете?
- Ну не в концлагеря, конечно! – выпалила депутат, - для них будут организованы реабилитационные центры, между прочим, в самых красивых уголках нашей страны. Мы надеемся, что девственная суровая северная природа поможет им вернутся к нормальной счастливой жизни в нашем обществе.
- Das ist kein nazistisches Deutschland, das ist nazistisches Russland, - печально сказал репортер, поворачиваясь к оператору.
- Что вы сказали? – спросила депутат Козулина, которая раньше знала три иностранных языка, но забывшая их из патриотических соображений.
- Спасибо, фрау Козулина.
Депутат отметила про себя, что день удачный. Ей удалось уесть проныру-репортера. Напомнила ему, кем были его деды, а кем были ее. Пусть помнят Победу, нашу Победу! Гордой походкой она пошла вдоль роящихся православных патриотов, которые, увидев любимого депутата, радостно закричали: «Ура защитнице Святой Руси, е… … мать!». Марфа Николаевна тепло улыбнулась, помахала рукой. Приятно было слышать ей родную, простую русскую матерщину, такую теплую, патриотичную…
Холодным, полным презрения и превосходства взглядом депутат скользнула по лицам нетрадиционных активистов, которые пытались глотнуть воздуха сквозь зарешеченные оконца автозака. И к своему неудовольствию Козулина отметила, что лица эти радостные. Сидевшие в автозаке избитые гей-активисты показывали на небо и улыбались.
Депутат медленно подняла голову и буквально застыла на месте.
В небе двумя многоцветными дугами ярко сияли две радуги. Обе точь-в-точь флаги этих самых. Этих ненавистных из автозака. И что самое обидное – радуг было сразу две. И сидевшие в автозаке улыбались небу, а небо улыбалось им.
Заметив, что любимый депутат смотрит в небо, православно-патриотическая молодежка зашушукалась – «молится, вот святая женщина». Но тут молоденький поп, с огромным крестом на намечающемся пузичке тоже посмотрел в небо. Он выкатил глаза и тоненько закричал: «небо не Содом!». Молодежка зашумела и уставилась в небо. Воцарилась тишина. Девчушки из «Голосящей благодати» приоткрыли рты, привычно ожидая команды воем, воплями и плачем поддержать собратьев.
Депутат Козулина строго посмотрела в небо и, едва не срываясь на крик, громко крикнула:
- Требую немедленно прекратить пропаганду! Слышите немедленно!
Небо не ответило депутату.
- Бей п…ров! – заорал кто-то СПК-овец, с перемазанным гавном физиономией (один презерватив разорвался у него в руках при попытке швырнуть, и теперь боец размазывая по себе субстанцию всем говорил, что субстанция-де благодатная).
- Где разрешение мэрии, - заорал полицейский чин.
На удивление и им всем небо не ответило.
Радуги с издевательской настойчивостью маячили в небе, попирая устои и подрывая духовно-нравственные скрепы.
- Свяжитесь с ПВО немедленно, - взвизгнула Козулина, - прекратите это! Немедленно прекратите пропаганду!
Охранник дернулся было связаться со штабом ПВО Московского военного округа, но спустя пару минут понял, что выглядеть будет полным идиотом, если потребует от вояк сбить радуги. «Они же из воды, - подумал охранник, - в них стреляй – не стреляй, хрен попадешь».
Пессимизма охранника не разделил кто-то из СПК-овцов. Он медленно извлек из сумочки презерватив с дерьмом, прицелился в радугу, натянул латекс и запустил свой снаряд в небо. Резиновое изделие описало кривую дугу и шлепнулось со смачным чавканьем на шлем ОМОНовцу. Потекло. Молодой боец вытер перчаткой шлем, принюхался и разразился матерной тирадой в адрес калометателя.
- Москва не Содом? – не то извинительно, не то примирительно пискнул СПК-овец.
- Я тебе, муха б..ская, покажу - Москва не Содом, - заорал ОМОНовец, врубаясь в толпу православных патриотов. Сослуживцы ринулись за своим обгаженным товарищем, размахивая дубинками. Привычно завопили девицы из «Голосящей благодати», повторяя на разные тона: «Православных бьют! Чувства оскорбляют!».
Депутат Козулина полными слез глазами смотрела в небо и шептала: «Ну, пожалуйста, прекратите пропаганду, это же запрещено, я не позволю. Я депутат, у вас неприятности будут».
Но небо все так же молчало ей в ответ. (с)
воскресенье, 16 июня 2013
Мама, в этом городе живут наркоманы,
тусовщики и мажоры.
По улицам бродят мужчины-спортсмены
и женщины-тренажеры.
Мама, мне уже не хватает сил,
чтобы казаться сильным.
И та, которую я любил,
теперь просто имя в мобильном.
Эти глаза - опасны, эти слова - лишь повод.
Я скоро погасну, подключите ко мне электрический провод.
Мама, одни сидят на стакане,
другие сидят на зарплате.
Моя жизнь состоит из коллег по работе
и коллег по кровати.
Мама, мне уже не хватает сил
даже, чтоб лечь под поезд.
И та, которую я любил
дальше, чем северный полюс.
Эти глаза прекрасны, но в них пустота и холод.
Я скоро погасну.
Подключите ко мне электрический провод.
В 5 утра по улицам едет скорая помощь,
Мама, это ко мне, надеюсь это ко мне.
Заботливый доктор превратит меня в овощ,
Мама, я буду расти на твоем окне.
Мама, дерьмо заливают в мозги,
Моя голова, как памперс.
Вчера выступал президент страны
и всем показал средний палец.
Мама, я уже 2 недели не пью,
но снег на улицах черный.
И та, которую я люблю…
...а в прочем да ну ее к черту.
Мама, здесь очень классно, это отличный город...
Но что-то я гасну.
Подключите ко мне электрический провод.
Если я просто робот,
выдайте мне техпаспорт.
И подключите ко мне электрический провод,
я скоро погасну.
(с) Семён Слепаков
тусовщики и мажоры.
По улицам бродят мужчины-спортсмены
и женщины-тренажеры.
Мама, мне уже не хватает сил,
чтобы казаться сильным.
И та, которую я любил,
теперь просто имя в мобильном.
Эти глаза - опасны, эти слова - лишь повод.
Я скоро погасну, подключите ко мне электрический провод.
Мама, одни сидят на стакане,
другие сидят на зарплате.
Моя жизнь состоит из коллег по работе
и коллег по кровати.
Мама, мне уже не хватает сил
даже, чтоб лечь под поезд.
И та, которую я любил
дальше, чем северный полюс.
Эти глаза прекрасны, но в них пустота и холод.
Я скоро погасну.
Подключите ко мне электрический провод.
В 5 утра по улицам едет скорая помощь,
Мама, это ко мне, надеюсь это ко мне.
Заботливый доктор превратит меня в овощ,
Мама, я буду расти на твоем окне.
Мама, дерьмо заливают в мозги,
Моя голова, как памперс.
Вчера выступал президент страны
и всем показал средний палец.
Мама, я уже 2 недели не пью,
но снег на улицах черный.
И та, которую я люблю…
...а в прочем да ну ее к черту.
Мама, здесь очень классно, это отличный город...
Но что-то я гасну.
Подключите ко мне электрический провод.
Если я просто робот,
выдайте мне техпаспорт.
И подключите ко мне электрический провод,
я скоро погасну.
(с) Семён Слепаков
вторник, 14 мая 2013
Какое-то спорное состояние и самоощущение после квартирника. Да, здорово. Да, отыграл, спел. Слова, улыбки, аплодисменты, смех. Но вот не хватает чего-то. Опустошенность и отрешенность. Возможно, просто отвык от такого количества внимания. Слишком давно не исполнял чего-либо "на публику". Только для своих. Нужно почаще куда-нибудь выползать) Диплом написан, защита на носу. Знаю, что всё будет супер. Иначе никак - слишком много всего сделано. Весьма и весьма радуют неожиданные и приятные знакомства^^ Последние месяца 4 проходят под стихами Димы Качмара (ПтицаМи), в поисках новой музыки и попытках накопить на новые инструменты. Вообще, нужно прекращать себя жалеть))) Слишком уж люблю этим заниматься) Впереди - лето. Море новых эмоций, чувств и впечатлений.
Всего на долю доли секунды сердце замерло.
Я маленькая рыбка и смотрю на мир своими маленькими глазами.
Я воздух глотаю жадно,
Мне выйти на берег никак,
У меня есть жабры и два плавника,
Привет.
Так весело
Облака кружатся в вальсе,
Я смотрю со дна на поверхность,
Там проплывают айсберги
И большое желтое солнце.
А где-то люди сидят на верандах,
Где-то вулкан извергает лаву,
Я слышал о проливе Отранто,
Но никогда там не плавал
И не видел тех берегов.
Как кровь бежит по сосудам
Извилистой тоненькой лентой,
Так плывут торговые судна
На разные континенты.
Люди прощаясь, желают пути счастливого,
Люди в воду льют слезы,
А я смотрю, как с приливом,
Таких же, как я, на берег выносит,
Но никто не плачет.
Я маленькая рыбка.
Я плыву влево. Вправо.
Вперед. Назад.
И мне трудно понять,
Отчего же так сильно слезятся мои рыбьи глаза.
Меня обнимает крепко мое соленое море.
Мое соленое море. (с) Птицами
Всего на долю доли секунды сердце замерло.
Я маленькая рыбка и смотрю на мир своими маленькими глазами.
Я воздух глотаю жадно,
Мне выйти на берег никак,
У меня есть жабры и два плавника,
Привет.
Так весело
Облака кружатся в вальсе,
Я смотрю со дна на поверхность,
Там проплывают айсберги
И большое желтое солнце.
А где-то люди сидят на верандах,
Где-то вулкан извергает лаву,
Я слышал о проливе Отранто,
Но никогда там не плавал
И не видел тех берегов.
Как кровь бежит по сосудам
Извилистой тоненькой лентой,
Так плывут торговые судна
На разные континенты.
Люди прощаясь, желают пути счастливого,
Люди в воду льют слезы,
А я смотрю, как с приливом,
Таких же, как я, на берег выносит,
Но никто не плачет.
Я маленькая рыбка.
Я плыву влево. Вправо.
Вперед. Назад.
И мне трудно понять,
Отчего же так сильно слезятся мои рыбьи глаза.
Меня обнимает крепко мое соленое море.
Мое соленое море. (с) Птицами
суббота, 10 ноября 2012
Правила: нужно выбрать 7 любых песен, которые тебе вот очень-очень нравятся в данный момент времени.
Озвучить список публике отдельным постом и... выбрать 7 жертв. А жертвы отписываются у себя точно так же.(c)
Listen or download Akute Krou by vada for free on Prostopleer
Listen or download Кирилл Маев Все гораздо проще for free on Prostopleer
Listen or download Кирилл Маев Под взрывы for free on Prostopleer
Listen or download Muse Follow Me for free on Prostopleer
Listen or download Сплин Страшная тайна for free on Prostopleer
Listen or download Jimmy Eat World The Middle for free on Prostopleer
Listen or download Budzillus Devi's Polka for free on Prostopleer
З.Ы: Забыл! Жертвы: Kiera Ryui, -юКа-, Tagra. Надеюсь на вас)
Озвучить список публике отдельным постом и... выбрать 7 жертв. А жертвы отписываются у себя точно так же.(c)
Listen or download Akute Krou by vada for free on Prostopleer
Listen or download Кирилл Маев Все гораздо проще for free on Prostopleer
Listen or download Кирилл Маев Под взрывы for free on Prostopleer
Listen or download Muse Follow Me for free on Prostopleer
Listen or download Сплин Страшная тайна for free on Prostopleer
Listen or download Jimmy Eat World The Middle for free on Prostopleer
Listen or download Budzillus Devi's Polka for free on Prostopleer
З.Ы: Забыл! Жертвы: Kiera Ryui, -юКа-, Tagra. Надеюсь на вас)
вторник, 16 октября 2012
| При королевском дворе Вы были бы - Рыцарь |
Вы всегда знаете, где справедливость. Вас невозможно сбить с толку. Впрочем, сбить с ног тоже нелегко. Дав клятву верности Королю, Вы никогда не нарушите ее. Выбрав, свой жизненный путь Вы никогда не свернете с него. Получив задание, Вы всегда исполните его любой ценой, нисколько не усомнившись в его важности. Вы настолько сильны духом, что никакая лесть, никакие угрозы и уговоры не заставят Вас отступить от правил. Любой Король хочет иметь такого защитника, как Вы. К сожалению, Вы легко можете стать жертвой интриг, просто потому, что не можете их разглядеть за сиянием собственных убеждений.  |
| Пройти тест |
понедельник, 18 июня 2012
Вы отмечаетесь в комментариях, а я даю вам 7 (или не 7, как получится) ассоциаций с вами, которые мне первыми придут в
голову. У себя в дневнике вы пишете, как эти вещи к вам относятся или как они с вами связаны, - как хотите, так эти ассоциации и объясняете.
Депрессия - в последнее время - некое состояние души. Разочарование, неудача, творческий поиск - всё сводится к этому. Не будем брать во внимание психосоматику - там всё слишком печально =)
Игры - во всем, всегда и везде) Мирок, в котором мне уютно и комфортно. Можно быть тем, кем никогда не станешь в жизни. Часто именно они вытаскивают из того самого депрессивного состояния.
Тщательно продуманный быт - слишком педантичен. Строю даже не планы.... а определенную схему, которой стараюсь следовать.
Вотэвер-панк - щито? О.о" Долго сидел со словарями и пр.. Но так и не понял, к чему это и на каком сленге понимать =(
Пони - без комментариев. Friendship Is Magic. Всегда и везде) Очень дорожу теми, кто рядом и готов все их дела и проблемы таскать на своем горбу)
Социальные сети - кроме ВК нигде не сижу =_=" Даже не знаю, почему именно эта ассоциация..
Mass Effect (кажется, второй) - Величайшая Сай-Фай сага всех времен после Стар Варс, Боевого Крейсера "Галактика" и Стар Трека! Иииии... you'll never be better than Commander Shepard (с)!!!
Полумифический (ибо редко когда видно) второй съемщик квартиры. - нуу... Сколько их было.. Съемщиков.. Но, наконец-то, круг замкнулся) А Костя...ну - это Костя =)
Дорамы и анимэ в невообразимых количествах. - эмм.... нууу... этооо.... как-бы... хобби такое. да.
PS. - а вот это мне интересно) жду разъяснений)
Повесившаяся в холодильнике мышь. - символ опустошенности и уныния внутрихолодильного пространства)
Коктейль "Девственник" (и заказы с доставкой из Токио) - ох, что напомнила)))))) ностальджи прям))) надо повторить)
Психология без соционики. - да, к сожалению, мне никогда не понять соционику))) как специалист-психолог, за науку не считаю, но готов мириться с таким хобби моих друзей)))
голову. У себя в дневнике вы пишете, как эти вещи к вам относятся или как они с вами связаны, - как хотите, так эти ассоциации и объясняете.
Депрессия - в последнее время - некое состояние души. Разочарование, неудача, творческий поиск - всё сводится к этому. Не будем брать во внимание психосоматику - там всё слишком печально =)
Игры - во всем, всегда и везде) Мирок, в котором мне уютно и комфортно. Можно быть тем, кем никогда не станешь в жизни. Часто именно они вытаскивают из того самого депрессивного состояния.
Тщательно продуманный быт - слишком педантичен. Строю даже не планы.... а определенную схему, которой стараюсь следовать.
Вотэвер-панк - щито? О.о" Долго сидел со словарями и пр.. Но так и не понял, к чему это и на каком сленге понимать =(
Пони - без комментариев. Friendship Is Magic. Всегда и везде) Очень дорожу теми, кто рядом и готов все их дела и проблемы таскать на своем горбу)
Социальные сети - кроме ВК нигде не сижу =_=" Даже не знаю, почему именно эта ассоциация..
Mass Effect (кажется, второй) - Величайшая Сай-Фай сага всех времен после Стар Варс, Боевого Крейсера "Галактика" и Стар Трека! Иииии... you'll never be better than Commander Shepard (с)!!!
Полумифический (ибо редко когда видно) второй съемщик квартиры. - нуу... Сколько их было.. Съемщиков.. Но, наконец-то, круг замкнулся) А Костя...ну - это Костя =)
Дорамы и анимэ в невообразимых количествах. - эмм.... нууу... этооо.... как-бы... хобби такое. да.
PS. - а вот это мне интересно) жду разъяснений)
Повесившаяся в холодильнике мышь. - символ опустошенности и уныния внутрихолодильного пространства)
Коктейль "Девственник" (и заказы с доставкой из Токио) - ох, что напомнила)))))) ностальджи прям))) надо повторить)
Психология без соционики. - да, к сожалению, мне никогда не понять соционику))) как специалист-психолог, за науку не считаю, но готов мириться с таким хобби моих друзей)))
пятница, 15 июня 2012
Сценарий должен содержать:
Русского генерала по имени Петр Гоголь
Пиндосы и их старшие братья с Туманного Альбиона, видать, люто, бешено любят всех классиков Этой Страны. Чему подтверждение - цикл фильмов про Джеймса Бонда, где помимо русского генерала Гоголя появляется не менее русский генерал Пушкин.
Звероподобного русского капитана Вигго Дрантиева. Мать капитана, по-видимому, согрешила с медведем, медведь вырывался и кричал. Капитан любит пить vodka из квадратной бутылки и есть ikra ложкой из bochka. Основное занятие — резать большим ножом головы симпатичных детишек на глазах афганского (или какого-нибудь другого) папы, напевая при этом интернационал.
Злобного кагэбэшника Константин Долвски, который любит расстреливать солдат, отказавшихся забивать прикладами белокурых афганских детишек.
Русской девушки Наташи Москвовой. Она хорошая девушка, потому что спит с главным героем — американцем.
Русские предаются актам немотивированного вандализма, садизма, сексизма и коммунизма, сжигая афганские деревни. Крупный план — скотская морда пьяного v govno русского вертолетчика, выпускающего ракету за ракетой по афганской женщине с ребенком. Ракета попадает в женщину. Крупный план — убитая женщина красиво лежит, глядя в небо мертыми глазами, подведенными мэйбелин. Рядом плачет ребенок. Зритель гневно тискает в кулаке кулек с попкорном. Русские солдаты одетые в sharovary и papaha расстреливают чисто одетых афганских крестьян. Крупный план — убитые афганские молодые люди на площадке для игры в бейсбол, в руках у убитого подростка — самодельная бейсбольная бита, которой он пытался защищаться. Пять минут назад юноша принимал поздравления, отбив особенно хитрый мяч. Чалма в форме бейсболки набухает кровью. Озверевший от похоти русский солдат гонится за афганской девушкой, пытаясь сорвать с нее мини-юбку. Глухой удар. Русский солдат недоумевающе скашивает левый глаз к правому, из которого торчит рукоять ножа. Это американский зоолог Джон Лесбовски, изучавший популяцию афганских носорогов и застигнутый советским вторжением приходит на помощь афганцам. В течение пяти минут он при помощи альпенштока и перочинного ножа Спайдерко (крупный план на лэйбл) уничтожает половину русских. Но капитан Вигго Дрантиев хватает афганского мальчика и приставляет к его горлу огромный нож с надписью на клинке СССР:
— Ти брОсать оружье, я Убьить малтшик.
— Я брОсать оружье, ты не Убьить малтшик.
— Да.
Джон бросает трофейный автомат.
— Я тьебя обмАнуть, — хохочет капитан и убивает мальчика.
Джона бьют прикладом по голове. Потом еще раз, потом, сообразив наконец, бьют по почкам, как более уязвимой части.
— УбИвать все! — кричит капитан. Русские с хохотом уничтожают афганскую деревню, не пощадив ни школы, ни детского сада, ни кинотеатра, ни стадиона.
Джон приходит в себя застенках КейДжиБи.
— Ти амьерйиканэц. — говорит ему Константин Долвски.
— Да, — храбро говорит Джон.
— Ти гОворить телъЕвизор, что Амьерика плёхо.
— Никогда! — гордо отказывается Джон.
Константин Долвски несколько раз бьет Джона по голове, ушибает руку, и, наконец сообразив, пинает его в пах. В этот момент входит русская девушка Наташа. Она одета в серый форменный сарафан с красными погонами до локтя и несет в руках поднос. На подносе два стакана в литых подстаканниках калибра 152 мм, графин vodka и самовар.
— Капьитан! Что вьи делАть! В коммунистьическая партия учьат не так!
— Молчьи, глюпый дьевчонка! По настоящему, коммьюнизьм — это убИвать!
Он бьет Наташу по лицу сапогом. Девушка, вскрикнув, хватается за щеку. Джон вскакивает и втыкает Константину в глаз подстаканник.
— Бьежим! — говорит Наташа, — Я вывьеду тьебя в Швеция.
В течение получаса идет сцена вывода в Швецию через кошмарные сцены жизни в СССР. В городах русские ходят в ватниках и валенках, в деревнях — в шкурах и лаптях. На границе Из-за камня выскакивает Вигго Дрантиев и хватает Наташу, приставив ей к горлу топор с надписью КПСС.
— Я ее убьить, а потом убьить тьебья!
— Ты трус!
— Я ньЕ трус! Я тьебья убьить сначалА!
Вигго бросается на Джона, следует тягостная сцена схватки, в которой Дрантиев использует всякие нечестные приемы, от лодочного мотора и рельсы, до ручного медведя. Наконец Джон забивает в голову Вигго рельс, а в лодочный мотор — голову медведя. Джон и Наташа уплывают в Швецию на лодке из неструганых бревен и с парусом из шкур коров...
Русского генерала по имени Петр Гоголь
Пиндосы и их старшие братья с Туманного Альбиона, видать, люто, бешено любят всех классиков Этой Страны. Чему подтверждение - цикл фильмов про Джеймса Бонда, где помимо русского генерала Гоголя появляется не менее русский генерал Пушкин.
Звероподобного русского капитана Вигго Дрантиева. Мать капитана, по-видимому, согрешила с медведем, медведь вырывался и кричал. Капитан любит пить vodka из квадратной бутылки и есть ikra ложкой из bochka. Основное занятие — резать большим ножом головы симпатичных детишек на глазах афганского (или какого-нибудь другого) папы, напевая при этом интернационал.
Злобного кагэбэшника Константин Долвски, который любит расстреливать солдат, отказавшихся забивать прикладами белокурых афганских детишек.
Русской девушки Наташи Москвовой. Она хорошая девушка, потому что спит с главным героем — американцем.
Русские предаются актам немотивированного вандализма, садизма, сексизма и коммунизма, сжигая афганские деревни. Крупный план — скотская морда пьяного v govno русского вертолетчика, выпускающего ракету за ракетой по афганской женщине с ребенком. Ракета попадает в женщину. Крупный план — убитая женщина красиво лежит, глядя в небо мертыми глазами, подведенными мэйбелин. Рядом плачет ребенок. Зритель гневно тискает в кулаке кулек с попкорном. Русские солдаты одетые в sharovary и papaha расстреливают чисто одетых афганских крестьян. Крупный план — убитые афганские молодые люди на площадке для игры в бейсбол, в руках у убитого подростка — самодельная бейсбольная бита, которой он пытался защищаться. Пять минут назад юноша принимал поздравления, отбив особенно хитрый мяч. Чалма в форме бейсболки набухает кровью. Озверевший от похоти русский солдат гонится за афганской девушкой, пытаясь сорвать с нее мини-юбку. Глухой удар. Русский солдат недоумевающе скашивает левый глаз к правому, из которого торчит рукоять ножа. Это американский зоолог Джон Лесбовски, изучавший популяцию афганских носорогов и застигнутый советским вторжением приходит на помощь афганцам. В течение пяти минут он при помощи альпенштока и перочинного ножа Спайдерко (крупный план на лэйбл) уничтожает половину русских. Но капитан Вигго Дрантиев хватает афганского мальчика и приставляет к его горлу огромный нож с надписью на клинке СССР:
— Ти брОсать оружье, я Убьить малтшик.
— Я брОсать оружье, ты не Убьить малтшик.
— Да.
Джон бросает трофейный автомат.
— Я тьебя обмАнуть, — хохочет капитан и убивает мальчика.
Джона бьют прикладом по голове. Потом еще раз, потом, сообразив наконец, бьют по почкам, как более уязвимой части.
— УбИвать все! — кричит капитан. Русские с хохотом уничтожают афганскую деревню, не пощадив ни школы, ни детского сада, ни кинотеатра, ни стадиона.
Джон приходит в себя застенках КейДжиБи.
— Ти амьерйиканэц. — говорит ему Константин Долвски.
— Да, — храбро говорит Джон.
— Ти гОворить телъЕвизор, что Амьерика плёхо.
— Никогда! — гордо отказывается Джон.
Константин Долвски несколько раз бьет Джона по голове, ушибает руку, и, наконец сообразив, пинает его в пах. В этот момент входит русская девушка Наташа. Она одета в серый форменный сарафан с красными погонами до локтя и несет в руках поднос. На подносе два стакана в литых подстаканниках калибра 152 мм, графин vodka и самовар.
— Капьитан! Что вьи делАть! В коммунистьическая партия учьат не так!
— Молчьи, глюпый дьевчонка! По настоящему, коммьюнизьм — это убИвать!
Он бьет Наташу по лицу сапогом. Девушка, вскрикнув, хватается за щеку. Джон вскакивает и втыкает Константину в глаз подстаканник.
— Бьежим! — говорит Наташа, — Я вывьеду тьебя в Швеция.
В течение получаса идет сцена вывода в Швецию через кошмарные сцены жизни в СССР. В городах русские ходят в ватниках и валенках, в деревнях — в шкурах и лаптях. На границе Из-за камня выскакивает Вигго Дрантиев и хватает Наташу, приставив ей к горлу топор с надписью КПСС.
— Я ее убьить, а потом убьить тьебья!
— Ты трус!
— Я ньЕ трус! Я тьебья убьить сначалА!
Вигго бросается на Джона, следует тягостная сцена схватки, в которой Дрантиев использует всякие нечестные приемы, от лодочного мотора и рельсы, до ручного медведя. Наконец Джон забивает в голову Вигго рельс, а в лодочный мотор — голову медведя. Джон и Наташа уплывают в Швецию на лодке из неструганых бревен и с парусом из шкур коров...